Том 4. Пьесы 1865-1867 - Страница 72

К оглавлению

Пригожее.

Василий Шуйский

Я замолчу, я смирен.

Басманов

Не бойся злой собаки, бойся смирной.

Куракин

(тихо Голицыну)

А Бельский все Ивана вспоминает;
Кому что мило, тот про то и грезит.

Голицын

У них в крови с Басмановым холопство;
По их уму: не хам — так не слуга.

Масальский

(тихо Басманову)

А Шуйский все родней своей кичится.

Басманов

Как ни кичись, родней родного сына
Не сделаться.

Дмитрий Шуйский

(тихо Василию Шуйскому)

Голицыным все воли
Недостает.

Василий Шуйский

По Курбскому пошли;
Литва мила, завидно панам-раде!

Десятские

(у собора)

Идет, идет! — Давай дорогу шире! —
Проваливай!

Калачник

Да ты лупи их крепче!
Затылок наш к побоям притерпелся.
Ты православной шеи не жалей!

Дмитрий выходит из собора, за ним бояре и дворяне, Бучинский, поляки, венгры, запорожские и донские атаманы Корела и Куцька. Звон и музыка.

Весь народ
Отец ты наш! ты наше солнце красно!

Мстиславский

Пресветлый царь и князь великий Дмитрий
Иванович!

Дмитрий останавливается пред Маржеретом.

Василий Шуйский

Не торопись, поспеешь!
Боярам честь потом, а немцам прежде.
Дай с немцами ему наговориться.

Дмитрий

Ну, Маржерет, мой храбрый капитан!
Вы — молодцы, вы бьетесь лучше русских.
Ты — мой слуга! Я знаю, ты не станешь
Жалеть врагов моих; а так же больно
Побьешь и их, как нас тогда побили
В Добрыничах. Ты что на это скажешь?

Маржерет

Votre majeste! Доколе капля крови
Французская останется во мне,
Я ваш слуга; я только жажду часу,
Чтоб показать пред вашими глазами
И преданность французскую и храбрость,
И умереть пред вашим Majeste!

Дмитрий

Добрынской битвы долго не забудешь!
Побили нас! О боже, як побили!

(Обращаясь к Куцьке.)

Надейся вот на этих атаманов;
Вы, лыцарство, всех прежде утекли.

Куцька

Да дуже ж бьются нимци, вражи диты.

Дмитрий

Вперед бегут, как дурни, запорожцы;
За ними вслед донские казаки.

Корела

И побежишь! Крещеные мы люди,
А немцам что… им черти помогают.

Куцька

Ось так! Ось так! Корела правду каже,
Як бы не бис, мы б, мабуть, не втекли.

Дмитрий

(Маржерету)

Придет пора, тогда тебя я вспомню;
Я здесь, в Москве — среди своих детей,
И мне не нужно иноземной стражи.
А вот начнем войну с султаном турским,
Тогда пойдем, мой храбрый Маржерет,
Зубрить мечи и бердыши стальные
О бритые затылки бесермен.
Мне хочется померяться с тобою;
Ты храбр, а я завистлив; ты, я знаю,
Доволен будешь мной, jak boga kocham!

Маржерет

Vive l'empereur!

(Солдатам.)

Ruft: «Hoch! vivat der Kaiser!»

Немцы

Vivat! hoch! hoch!

Калачник

Заохали, собаки.
В народе смех.

Мстиславский

Пресветлый царь и князь великий, Дмитрий
Иванович, всея Руссии, Божьим
Произволеньем чудно сохраненный
И покровенный крепкою десницей
Наш государь и самодержец, ныне
Пожалуй нас, вступи в свои хоромы
И на отеческом престоле сядь!

Дмитрий

Мне Бог вручил московскую державу
И возвратил родительский престол.
От юных лет невидимою силой
Я сохранен для царского венца.
Изгнанником безвестным я покинул
Родной земли пределы — возвращаюсь
Непобедимым цесарем, карая
Врагов своих и милуя покорных.
И радостно вступаю в отчий дом
Творить и суд и милость. Вам, бояре,
Мы скажем завтра жалованье наше.
Сегодня пир; гостей иноплеменных
Мы удивим московским хлебосольством.

(К народу.)

По площадям велю вина поставить —
Гуляйте все с утра до поздней ночи
На радости о нашем возвращенье.

Народ

Храни тебя Господь на многи лета
И одоленье даруй над врагом!

Бельский

Великий царь, дозволь ты мне, холопу,
Усердие явить перед тобою!
Мы, государь, с Барановым, с Масальским
Хотим скакать к народу — благо, много
Сошлось его с окольных деревень —
И с лобного поклясться всенародно

(срывая с шеи крест),

Целуя сей животворящий крест,
Что ты наш подлинный царевич Дмитрий,
Почившего царя Ивана сын.

Дмитрий