Том 4. Пьесы 1865-1867 - Страница 93

Царевич жил и рос в моих глазах,
Я, в самый день безбожного убийства,
Его живого видел у обедни;
К убитому всех прежде прибежал,
Стоял над ним, зарезанным, и плакал.
При мне его в могилу опустили.
И с той поры наш Углич запустел;
Унес с собой царевич наше счастье.

Голоса в толпе

Болтай еще! — В застенке побываешь! —
Пойдемте прочь; мы глухи, не слыхали.

Старик

Ни в милостях его я не нуждаюсь,
Ни гнева не боюсь! Сто лет я прожил,
Еще ста лет не проживу; о лишнем
Десятке дней и спорить нет расчета.

Десятский

Вязать его! Робята, помогите!
Десятские!

Калачник

Кричи, сбирай десятских!
Помогут ли они тебе, посмотрим!
Ты лет не чтишь, ты сдуру поднял руки
На старика седого! Ну, так стой же!
Учливости я выучу тебя.

(Хватает его за ворот.)

Десятский

Ты что шумишь? Ты сам-то что за птица?

Калачник

Что я-то?! Я не сыщик, не доносчик;
Я — весь народ московский; вот кто я!
Ты радуйся, что мы покуда тихи.
Берись за ум, одну с народом песню
Затягивай! А то беды дождешься;
Возьмем дубье, и вам, с панами вместе,
Достанется, басмановские псы!

Десятский

Тебя, дружок, вязать-то! Эй, робята,
Держи его!

Калачник

Убью тебя на месте,
Анафема! Зубами загрызу!

(Роняет десятского)

Давайте нож! Берите, братцы, колья!
Убьем его до смерти! Жил собакой,
И умирать ему собачьей смертью!

Десятский

Да смилуйся! И сам не стану трогать
Честной народ, и закажу другим.

Голоса

Убей его! — Туда ему дорога! —
Кончай его скорей!

Десятский

Пустите душу
Покаяться!

Калачник

Ну, черт с тобой! Смотри же
Держи язык на привязи! Своруешь —
Везде найду, и не проси пощады!
Не жить тебе!

Входит юродивый в польской шапке.

Голос из толпы

Афоня, ты отколе?

Юродивый

На свадьбе был и мед и пиво пил.
Невесело!

Голос

Зачем ты в польской шапке?

Юродивый

Наденем все. Митрополит казанский
Не захотел надеть, его сослали —
Сослали, да! В цепях и заключенье
Томят его.

Калачник

Садись со мной, убогий!
Сыграем в зернь! Покажем православным,
Какой игрой своих поляков тешит
Московский царь, чтоб им не скучно было.
На тебе шапка кругла,
На четыре угла;
Ты будешь поляк,
А я русак —
И будет дело так.
Мы наперво на Новгород сыграем!
Играют вместо костей камешками.
Ну, Новгород тебе я проиграл.
Теперь на Псков…

(Народу.)

Да что же это, братцы!
Никак, ему и Псков я проиграл.
Куда ни шло, на Северскую землю!..
Ахти, беда! Совсем я проигрался.
Осталось мне московские соборы
Проигрывать полякам.

Вбегает купец.

Купец

Защитите,
Родимые! Напали полячишки
Проклятые, отбили силой дочку.

Калачник

А где они?

Купец

Да вон бегут! Родную
К себе тащат.

Поляки с девушкой у ворот дома, где стоит Вишневецкий.

Калачник

Денной разбой, робята!
На выручку! Работай чем попало.

Разбивают разножки, на которых ставят лотки, и обломками дерутся с поляками. Отбивают девушку. Из ворот выходят люди Вишневецкого с ружьями.

Калачник

С пищалями?! Скликай народ, робята!

Голос

Вались, народ! Обидели поляки!

Прибегают несколько человек и Иван-дурачок.

Мальчишки

Иванушка! Иванушка-дурак!

Калачник

Иванушка! Кричи, что силы хватит;
Сзывай народ! Кричи: поляки бьют!

Иван

Поляки бьют! Поляки наших бьют!

Сбегается народ, слуги Вишневецкого стреляют холостыми зарядами, уходят в ворота и запирают их.

Калачник

Давай сюда камней, поленьев, бревен!

Несут бревно.

Берись дружней, высаживай ворота!
Раскачивай! Затягивай дубинку!

Несколько человек запевают песню «Ах ты, дубинушка, ухни!», раскачивают бревно и бьют в ворота; дурак кричит. Показывается рота немцев с капитаном и начинает напирать на народ.

Капитан

(народу)

Пошел домой! Ходи домой! Ihr, Schurken!

Калачник

(прячась за дурака)

Иванушка, сучи кулак на немцев!

Иван

(засучив рукав)

Ну, выходи!

Калачник